Он в спешке обувает ботинки и наклоняется, чтобы зашнуровать их.
Как всегда наше утро началось лишь после полудня - с чьим-то входящим на его телефон (постоянно какие-то дела). Минут пятнадцать назад - наспех оделся и отпил пару глотков от чашки сладкого остывшего кофе (мне давно не нужно спрашивать, что он будет на завтрак). Двадцать минут назад - лгал по телефону своей матери (естественно, плотно закрыв за собой балконную дверь). Тридцать - собирал раскиданные мятые вещи (порядок нас не слишком заботит). Не успев встать уже торопился уйти (привычки задерживаться в гостях на лишние несколько минут нет).
Я лежу на животе, уткнувшись носом в подушку. Хочу проводить его взглядом, внимательно отслеживая каждое движение. Но вместо этого закрываю глаза и тяну на голову холодное одеяло, мысленно пытаясь побыстрее избавиться от чьего-либо безучастного присутствия.
Некоторые люди имеют свойство заполнять все пространство одним только своим существом. По утрам это особенно невыносимо.
Спустя несколько секунд в мою голову прилетает предмет мужского гардероба. Жуткая, ярко-желтая тренировочная футболка стремительно приземляется с другого конца комнаты точно по курсу.
- Оставлю это у тебя.
Я мгновенно генерирую несколько способов отшутиться. Говорю, что до боли люблю пропахшие мужским потом вещи, буду носить ее, думать, скучать и тосковать в самые светлые минуты жизни. Смеюсь и равнодушно кидаю ее в общую кучу одежды.
- Между прочим, я серьезно постирал ее для тебя. Можешь носить.
От такой серьезности мне становится еще смешнее и я закрываю за ним дверь.
Ну.
Можешь в следующий раз еще и зубную щетку поставить в мой стакан.
Ага.
Еще чего.
Возвращаюсь в комнату и иду за футболкой, чтобы засунуть ее куда подальше.
Совершенно дурацкая привычка людей делать из вещей культ. Якобы запах и энергетика делают два обособленных человеческих существа ближе, чем они есть. Якобы есть та самая веревочка, тайно связывающая двоих людей, преодолевая время и расстояние. Говорить об этом другим вроде как мило. Еще лучше и вовсе молчать, храня при себе такую интимную подробность.
Ребячество.
Как будто бы, уходя, тебя совсем не стало. Как будто бы без нее тебя ничтожно мало в моей жизни. Как будто бы, чтоб не дай бог мне не забыть, что есть вот такой вот важный Я. Да как будто бы все это действительно возможно.
Ну и смех.
Я снова принимаю положение лежа, накрываюсь одеялом и спустя десять минут засыпаю. В этой твоей желтой тренировочной черт-бы-ее-побрал футболке.